Кампанелла и лекарство для романтиков
Опыт медленного чтения стихотворения Осипа Мандельштама «Рояль» 1931 года, считающегося одним из самых «темных» и загадочных текстов поэта.
На обложке: рисунок Ивана Пуни 1916 года
Александр Мандельштам, Давид Мильман, Рюрик Ивнев и Осип Мандельштам (справа)
Удивительна интонация «Рояля». Если попробовать сгустить, до предела сконцентрировать ее характеристики, мы увидим в ней, как в поздней готике, виртуозное соединение смеха и страха — если и не религиозного страха, то холодка, вызванного состоянием мира… Но я нарочно подкрутил, уплотнил эти свойства, чтобы разглядеть на отдельном стекле, в отдельной пробирке то, что не чувствуется так буквально внутри стиха. Мандельштам умеет очистить этот гротеск до состояния послегрозового озона, опрозрачнить точностью подобранных слов и их взаимодействия друг с другом. То, что передано мной в концентрированном виде, растворено в стихах, точно капля в озере.
Генрих Нейгауз с сыном Станиславом
Подтекст, который в стихах не описан, но о котором сообщают биографы: семейный кризис в жизни Генриха Нейгауза, жена которого уходит к Борису Пастернаку, что привело то ли к срыву, то ли неожиданному драматическому завершению концерта в Киеве. На концерте Нейгауз должен был исполнять романтическую музыку, вероятно, Листа и Шопена (что явствует из четверостишия, вычеркнутого Мандельштамом).
Борис Пастернак, Зинаида Нейгауз, Стасик Нейгауз (тот самый, что на предыдущем снимке). Кобулети. 1931
…Строки «Чтобы в мире стало просторней, / Ради сложности мировой, / Не втирайте в клавиши корень / Сладковатой груши земной» в дни юности были для меня главными словами этого стихотворения, столь же важными, как, предположим, евангельское «Дух дышит где хочет». Как мне это тогда слышалось? Примерно так: не стоит мешать с искусством быт и низкую повседневность, парение с повесткой. Но теперь подобная модель кажется мне явным просчетом. Не смешивать небесное и земное, «горнее и дольнее» — не слишком ли элементарный рецепт «сложности мировой»? Мировая сложность скорее в том, что самые воодушевляющие стороны жизни оказываются накрепко связаны с ее невыносимостью…
